Четыре Ступени (СИ) - Страница 21

Дрон изобрёл раз в неделю приглашать Светлану на кофе с выпечкой в ту же маленькую забегаловку, где раньше кофеи Светлана распивала вместе с Натальей. Если удавалось, они всегда садились за один и тот же столик. В углу, у окна. Порою туда за ними увязывался Скворцов, злившийся на Светлану всё больше. Он изо всех сил портил им удовольствие своим вечно недовольным брюзжанием.

- Кравцова, - с хмурым видом бурчал он, поедая очередную слойку и шумно прихлёбывая остывший кофе из большой чашки. - Ты сволочная баба!

Светлана давилась эклером, удивлённо переводила взгляд со Скворцова на Дрона. Дрон в ответ пожимал плечами и добродушно ухмылялся.

- Ну, ладно, Наташка, - усердно жуя, продолжал Скворцов. - Та хоть спала… с Дроном. Хоть какая-то польза. Но ты-то, ты… Вот скажи, зачем тебе Дрон? Дрон, зачем тебе Светка?!

- Хочешь ещё плюшку? - вместо ответа ласково предлагал Дрон. - Я сегодня при деньгах.

Он не собирался ничего объяснять приятелю. Считал - бесполезно, сколько ни талдычь, один чёрт, не поймёт. У Лехи Скворцова всё выглядело ограниченным, за что ни возьмись. Умственные способности, душевное развитие, кругозор, лексикон, даже порядочность имели узкие, жёстко определённые рамки. И Светлана никак не могла постичь, что объединяет таких разных людей, как Дрон и Скворцов. Может, широкая, бесшабашная натура Дрона требовала ограничения “скворцовщиной”? Во всяком случае, Юрка умел принимать людей такими, какими их создавала природа, не требовал от них больше, чем они могли. Потому и тянулись люди к Дрону, выпивохе, авантюристу, разгильдяю. Потому и уважали больше других. Или любили?

Как бы Дрон ни относился к Скворцову на деле, уважая чувства Светланы, он в день посещения кафе старался улизнуть от приятеля. Иногда совсем исчезал с последней пары и дожидался Светлану недалеко от метро. И на зимних каникулах они дважды встречались по пятницам.

Сидели в кафешке обычно по часу-полтора, негромко переговариваясь. Вспоминали старые похождения, обсуждали разнообразные новости, делились наблюдениями и планами. О Наталье не говорили. Если случайно проскакивало её имя, Дрон мрачнел, замыкался в себе, торопился скорее покончить с очередной чашкой кофе и уйти. Светлана же ценила их встречи. Благодаря им она перестала чувствовать одиночество, ненужность. Оказывается, она может быть кому-то интересна. Пусть даже в качестве напоминания о неудавшейся любви. И она деликатно щадила чувства Дрона.

Однажды в кафе случайно забрёл Овсянников. С изумлением, которого не подумал скрыть, обнаружил знакомые лица. Нацепив на лицо обворожительную улыбку, нахально присел за их столик. Сообщил:

- Ничего местечко. Не первой категории, конечно. Ладно, третий сорт - не брак.

Уходить он, судя по всему, никуда не собирался. Сделал пустячный заказ. Разговаривал в основном с Дроном. Юрку, единственного на их потоке, Овсянников не сумел пока охмурить. Теперь старался из последних сил, навёрстывал упущенное. Сперва о футболе тему поднял. Дрон, заядлый болельщик, реагировал вяло. Скучающе посматривал в окно, на Светлану. Тогда Алексей вспомнил про госэкзамены, про диплом. Начал делиться методиками улучшения оценок и прочей важной информацией. Дрон совсем завял. Сказал только:

- Лучше закончить институт с синим дипломом и красной рожей, чем с красным дипломом и синей рожей.

Поймал сердитый Светланин взгляд, извиняющимся тоном пробормотал:

- К тебе, Светка, это не относится. Ты у нас правильная.

Светлана решила не напоминать Дрону, что теперь и она может не думать о красном дипломе. В основном, благодаря ему. Ковыряла ложечкой пироженку-суфле, но есть не могла. В присутствии Алексея каждый кусочек колом застревал в горле. Алексей тем временем перешёл к сравнению достоинств нашего пива и импортного. Дрон наконец оживился слегка, порозовел. Сам заговорил. А Светлана вдруг почувствовала себя одинокой, чужой, никому ненужной.

С тех пор Овсянников постоянно увязывался за ними в кафе. За Алексеем туда потянулась его свита. Прелесть дружеского уединения с Дроном за чашечкой кофе померкла для Светланы. Среди шумных, бесцеремонных почитателей Овсянникова она ощущала себя лишней. Злилась на Дрона, что не сумел или не захотел отстоять их посиделки от посторонних. Злилась на Алексея, старательно приручавшего Дрона. Злилась на себя, что продолжала ходить на чашечку кофе. Она пыталась назначать Дрону другие дни. Но Алексей теперь вовсе не выбирался из её любимой забегаловки. Ежедневно сразу после занятий шёл туда. Светлане приходилось мириться с неприятной для неё ситуацией. Как и с тем, что кофе она пила уже одна. Остальные накачивались пивом. Однажды её терпение лопнуло. Она сорвалась.

Закончив очередной междусобойчик, они небольшой толпой покидали кафешку. Видимо, пиво играло в жилах у ребят и требовало выхода. Шли, сворачивая по дороге столики и стулья. Официантки в отчаянии ругались, грозя вызвать милицию или никогда не существовавших в сём милом заведении охранников-вышибал. Официантки были молодыми и хорошенькими. Овсянников внезапно решил произвести на них неизгладимое впечатление. Наверное, чтобы девушки больше не ругались. Ну, и на будущие времена. Он хотел продемонстрировать любимый трюк, которым часто блистал в аудиториях перед занятиями, - легко, непринуждённо, артистично перепрыгнуть через стул. Да что-то не заладилось, не получилось. Стул-то он перепрыгнул, но зацепил спинку каблуком, отчего сей предмет грохнулся, с треском развалился на части. И тут, в моментально наступившей тишине отчётливо прозвучала неодобрительная реплика не сумевшей себя сдержать Светланы: